Мужчина неопределённо машет рукой и предлагает:
– Пошли со мной.
За потерянным кладом купца Скоробогатова? Это Тайка всегда готова. Жаль, реальность окажется прозаичнее. Надо бы уточнить, насколько:
– Куда?
– Посмотришь на ключи деда? Может, ты их заберёшь?
Тайка уныло тащится в закуток за стеллажом. Куртка, сумка, телефон. Может, отвёртку прихватить?
Из-за стойки доносится:
– Я не маньяк и не сумасшедший. Честное слово.
А если бы он был маньяком или сумасшедшим, то честно признался бы в своих странностях.
– Вы идите. Я медленно хожу. Подойду через полчаса.
– Я не тороплюсь.
Ладно. Тайка предупредила, а там не её дело, удобно ли незнакомцу с ней ковылять.
Выбравшись на улицу, незнакомец избавляется от неудобной анонимности:
– Меня Мишей зовут.
– А меня Клюшкой.
Да, это неожиданно. Зато ни с кем не спутать. Улыбнувшись озадаченной физиономии Миши, Тайка объясняет:
– Это от ключей. И от клюки. Я хромая, иногда с подпоркой хожу.
– А я думал, что ты – Таисия Васильевна, та ответственная женщина, что эвакуирует людей в случае возникновения пожара. В мастерской на стенке так написано. И то, что ты хромаешь, очень свойственно нашей системе назначения ответственных.
– Я не инвалид, просто походка неровная. Нет никаких препятствий для моей ответственности.
Миша машет рукой в сторону бетонного забора, угол которого выступает из прямоугольной застройки и образует причудливый зигзаг на дороге:
– Что сейчас в промзоне творится?
– Не знаю. Какие-то корпуса работают, но тот, что недалеко от нас, скоро развалится. Он ещё дореволюционной постройки, его даже не отапливают. Раньше там суконная фабрика была, потом сборочные линии поставили, а теперь ни окон, ни проводки не осталось. Я ходила туда, но там и забрать нечего.
– Неужели через колючую проволоку перебиралась?
Тайка представляет себе эту картину. Стоит мастерица на кирпичной башенке между пролётов забора – и мелко трясётся. Выразительно получится.
– Нет. Я инженер, на научном полигоне работаю, организовала себе экскурсию по всем правилам, с пропусками.
Инженерия определённо не вписалась в ожидания наследника ключей. Надо было сказать, что она слесарь шестого разряда. Хотя кому надо? Ей вот точно не надо.
– А я музыкант. В оркестре играю. На скрипке.
Серьёзно? В этом мире ещё остались мужчины – не программисты и не финансисты? Надо завести дневник и записывать туда такие памятные встречи.
– Но на концертах меня сложно заметить. Я из третьего ряда вторых скрипок.
Можно рассмотреть оркестр сверху. Если Тайка принесёт беспилотник в консерваторию и запустит его во время концерта, то скандал будет грандиозный? Или просто изрядный?
(Знакомство Миши и Тайки)
Тайка выпивает чашку горячего чая, наедается бутербродов, лопает две таблетки обезболивающего и выясняет, что между собой полицейские называют её Гефестой. Имя кажется знакомым, но откуда оно, Тайка не успевает спросить.
В дом врывается энергичный мужчина и сразу протяги-вает ей руку:
– Здравствуйте. Я – майор Каримов.
В коротком ёршике волос Тимура Андреевича проступает заметная седина, руки кажутся измученными, а взгляд детектива отсылает к восточным сказкам, в которых непременно встречаются невозмутимые звездочёты, готовые по любому поводу изречь афоризм. Но, присмотревшись внимательнее, Тайка решает, что этот звездочёт вряд ли старше сорока.
(Появление Тимура)
Как Мише идёт скрипка… Что за странная мысль?
И всё же. Длинные пальцы музыканта – неудобные, некра¬сивые в обычной жизни – кажутся изящными и свободными, когда касаются грифа. Говорят, скрипки – как женщины, каждая со своим характером, и каждой нужен свой музыкант, чтобы раскрыть её звучание. Наверное, эта скрипка и есть та хорошая итальяночка.
Миша не улетает в космические дали. Он подыгрывает влюбленной парочке на берегу тёплого океана.
Парочке не нужен свет софитов, влюблённые танцуют, потому что влюблены, и музыка столь же упоительна, как их танец.
Где-то далеко есть такой прекрасный мир, где люди танцуют и танцуют – хоть на берегу, хоть в маленьких переул¬ках экзотических городов, хоть в роскошных гостиных…
(Тайка на концерте)
Тимур Андреевич встаёт и показывает Мишке загадочную пантомиму. Нервный хаос сменяется трепетной мелодией на три четверти. К изумлению Тайки, детектив выворачивает руку вверх в красивом жесте, и музыкант, усмехнувшись, ещё раз меняет ритм, перенося всё королевство на другой континент, в другой век.
– Дайте руку.
Детектив подталкивает Тайку к вытоптанному пятачку у трёх железяк, когда-то бывших детской площадкой:
– Не замирайте, богиня молний. Мы танцуем.
В грустно-потерянном взгляде звездочёта не остаётся ни лукавых искорок, ни снежинок невозмутимости. Уставший мужчина пытается отвлечься на танец в иррациональном сиюминутном мире, созданном его волей.
Ладно. Это танго хромая Гефеста станцует.
Тайка вскидывает голову, отводит руку в сторону и поддаётся движению партнёра, сразу уводящего её в сложное па и прокрутку.
Не удивляйтесь, знаток пороков. Мы танцуем.
После нескольких неловких моментов пара ловит чувство танца и, к восторгу случайных зрителей, скользит по большому кругу вокруг музыканта, расплёскивая чувство упоения движением. Один круг, второй, третий…
(Тайка танцует с Тимуром)
